Мосинская «трехлинейка» образ­ца 1891 года как бы подыто­жила многолетние усилия оружейни­ков по созданию наиболее совершен­ной магазинной винтовки для русско­го солдата. После знаменательного 1891 года настало время заменить и устаревший 4,2-линейный револь­вер смит-вессон, прослуживший в русской армии более 20 лет. В свое время это было замечательное ору­жие, составившее громкую славу солидному американскому предприя­тию. Смит-вессон образца 1869 года принес своим создателям золотую медаль на международной выставке в Москве.

Из всех образцов отечественного стрелкового оружия едва ли не самый знаменитый — мосинская «трехлинейка»... Участница русско-японской, а затем и первой империалистической войн, она стала основным оружием  в двух революциях и в гражданскую войну, верой и правдой служила  в тяжелые времена Великой Отечественной. Созданная еще до начала века, русская «трех­линейка» в течение многих десяти­летий оставалась надежным и совре­менным оружием, достойным нашего замечательного солдата, была пер­вым отечественным образцом из всех ружейных систем, поступавших когда-либо на вооружение армии...

   В 1936 году Красная Армия получила новый образец ручного скорострельного оружия — 7,62-мм автоматическую винтовку Симонова (АВС-36). Через два года, успешно выдержав полевые испытания» в войска поступила 7,62-мм самозарядная винтовка Токарева (СВТ-38).

  В1934 году в войне между Параг­ваем и Боливией боливийская пе­хота применила новое оружие — пистолеты-пулеметы. Анализируя опыт боев, латиноамериканские воен­ные отмечали, что всякая атака мо­жет быть приостановлена на дистан­ции последних 200 м, если оборона располагает достаточным количе­ством готовых к действию пистолетов-пулеметов. Именно на ближних расстояниях легкий и надежный пистолет-пулемет превосходит ручной пулемет.

  Накануне войны, в 1939 году, на вооружение армии поступило 14,5-мм ружье системы Рукавишни­кова. Оно оказалось лучшим из трех систем, представленных на сравнительные испытания. В пер­вые месяцы Великой Отечественной войны советские конструкторы  В Дегтярев и С. Симонов предста­вили образцы двух ПТР. Дегтяревское ружье представляло собой однозарядную систему с ручным за­ряжанием и автоматическим откры­ванием затвора. Симоновское самозарядное было оснащено магазином. Калибр обоих ружей составлял 14,5 мм. В боекомплект ПТР вхо­дили патроны с бронебойно-зажигательной пулей двух типов — со стальным сердечником (Б-32) и металлокерамическим сердечником (БС-41).

В 20-е годы некоторые части Крас­ной Армии пользовались иностран­ными образцами ручных пулеметов — трофейными или теми, что достались в наследство от царской армии. Но английский пулемет Льюиса, фран­цузские системы Шоша и Гочкиса были слишком тяжелы и громоздки, чтобы в полной мере отвечать на­значению скорострельного оружия такого рода. Самый легкий из «ино­странцев» весил 9 кг. К тому же число пулеметов, состоящих на во­оружении, сокращалось с каждой серьезной поломкой: запасных ча­стей не было. Не хватало и патро­нов иностранного образца, выпускать которые только для ручных пулеме­тов — дело явно нерентабельное. Для этого вида оружия требовался патрон, который подходил бы и к винтовке, и к станковым пулеметам.

ДП стал ос­новой стрелкового оружия советских бронетанковых войск тех времен.

Несколькими годами раньше опыт­ный образец ДП прошел суровую проверку на испытательных стрельби­щах. Полигонная проверка оружия—не просто отстрел определенного ко­личества патронов: на полигоне про­веряется живучесть пулемета, его способность сохранять свои боевые и эксплуатационные свойства после многих тысяч выстрелов. Образец подвергается и так называемым фор­сированным испытаниям. Стволу при­ходится выдерживать сотни выстре­лов без охлаждения, механизмам — интенсивную работу без смазки. Из дегтяревского пулемета выпустили 2646 пуль без всякой смазки пат­ронника и затворной рамы.

  О замечательных свойствах этого оружия свидетельствуют многие сотни фашистских самолетов, сбитых огнем ШКАСов на фронтах Великой Отечественной. Огневую мощь оце­нили даже враги. Образец ШКАСа в течение всей войны хранился в имперской канцелярии, на видном ме­сте под стеклом: согласно приказу фюрера, желавшего уязвить своих конструкторов, грозное оружие со­ветской авиации надлежало держать на виду до тех пор, пока немецкие оружейники не создадут подобный образец для «люфтваффе».