Операция «Тайфун» должна была достойно увенчать кампанию Панцерваффе на Восточном фронте очередной блестящей победой. Однако путь к «Тайфуну» был далеко не таким простым, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что в середине августа вспыхнул спор между Гитлером и командованием Группы армий «Центр». Гитлер намеревался временно перейти к обороне на этом участке фронта, чтобы разгромить группировку советских войск в районе Киева, одновременно передав Группе армий «Север» дополнительные танковые соединения для полного окружения Ленинграда. Причем хочется отметить, что ни в одной из директив Гитлера или его же памятных записок не говорится ни единого слова о штурме Ленинграда или Москвы. Везде старательно подчеркивается, что эти мегаполисы следует окружить и удушить в кольце блокады. Кстати, хочется напомнить, что Минск и Киев немцы тоже не штурмовали, а просто заняли после отхода советских войск. Поэтому один из знаменитых подвигов маршала Жукова, якобы спасшего Ленинград, на самом деле является не более чем мыльным пузырем. Легко отражать несуществующую угрозу! Если план «Барбаросса» лег на стол Сталина за 3 часа до того, как его подписал Гитлер, то почему наши славные рыцари кнута и лопаты… тьфу! В смысле плаща и кинжала… Опять запутался… доблестные защитники прогрессивных негров Занзибара не положили туда же ни одну из последующих директив Гитлера?
Против этого предложения выступили фон Бок и Гудериан, несколько неожиданно их поддержал Браухич. Фюpep потерял терпение и огрызнулся:
«Предложения армии относительно дальнейшего ведения операций на Востоке, сделанные 18 августа, не соответствуют моим намерениям». В результате он отдает свой собственный приказ, то есть Гитлер начинает активно вмешиваться в руководство ходом военных действий задолго до того, как он объявил себя главнокомандующим вооруженными силами. При этом он совершенно справедливо указывает на один из главных недостатков образа действий опьяненных колоссальными успехами панцер-генералов: «К сожалению, в результате постановки танковым соединениям слишком удаленных целей разрыв между ними и следующими позади пехотными соединениями был настолько значительным, что потребовались многие драгоценные недели, чтобы с трудом продвигающаяся пехота догнала вырвавшиеся слишком далеко вперед танковые соединения. Именно благодаря этому обстоятельству русским удалось спасти часть соединений, которые, получив пополнение, вновь стоят сегодня перед фронтом Группы армий». В своей памятной записке Гитлер прямо указывает: «Самыми главными задачами, которые следует решить до наступления зимы, является не захват Москвы, а занятие Крыма, индустриального и угольного Донецкого района и перекрытие путей поступления нефти с Кавказа».

Гейнц Вильгельм Гудериан, генерал-полковник германской армии (1940), военный теоретик

Мориц Альбрехт Франц-Фридрих Фе́дор фон Бок — немецкий военачальник, генерал-фельдмаршал. Командующий группы армий «Центр» во время вторжения в СССР. Командовал наступлением на Москву осенью 1941 года.
 

 И все-таки 16 сентября ОКХ отдает приказ о подготовке дальнейшего наступления на Москву. Для этого предполагается вернуть Группе армий «Центр» танковую группу Гудериана, а также передать танковую группу Гёпнера, до сих пор подчинявшуюся Группе армий «Север». 16 сентября штаб фон Бока отдает приказ на операцию «Тайфун». На первой ее стадии планируются окружение и разгром «армий Тимошенко» в районе Вязьмы и Брянска. Здесь мне очень хочется швырнуть пару камней в сторону хваленых разведок обоих противников. Почему-то во всех немецких приказах и директивах фигурируют только «армии Тимошенко», «армии Еременко» и так далее. Немцы не сумели определить точные названия противостоящих им фронтов? Не лучше показало себя и ГРУ. Наше командование потратило массу усилий на предотвращение штурмов Москвы и Ленинграда, которые немцы даже и не думали начинать.
Все наши историки дружно пишут, что немцы сосредоточили для захвата Москвы все наличные силы, что является, мягко говоря, преувеличением. Да, фон Бок действительно заполучил в свое распоряжение 4-ю танковую группу — но и только. Более того, немцы предприняли довольно странный шаг, однозначно оценить который невозможно. Вообще-то, шаг этот был в рамках общей стратегии фон Бока, который еще во время приграничных сражений вполне логично сдваивал танковые и обычные армии. Но сейчас в состав всех танковых групп были введены армейские корпуса, состоящие из обычных пехотных дивизий, поэтому их мобильность заметно снизилась. В рамках подготовки к наступлению на Москву панцер-генералы получили одну-единственную дополнительную танковую дивизию.
Вдобавок в немецком командовании вспыхнули новые споры. Фон Бок желал устроить глубокий обход под Вязьмой, тогда как ОКХ желало ограничиться окружением города. Гальдер намеревался отправить моторизованные части прямо на Москву, а Гитлер был категорически против уличных боев. (В скобках заметим — совершенно справедливо!) Вдобавок родилась безумная идея сочетать наступление на Москву с ударом фон Лееба в районе озера Ильмень, а также с действиями Группы армий «Юг» в районе Харькова. В общем, немцы попытались свести воедино столько разнородных факторов, что следует удивляться не тому, что «Тайфун» провалился, а тому, что у них вообще хоть что-то получилось.
Их положение осложнялось состоянием танковых дивизий. Бросок на юг больно ударил по группе Гудериана, ее дивизии сейчас имели не более 50 процентов исправных танков. У Гота этот процент достигал отметки «70», а дивизии Гёпнера были укомплектованы полностью, однако там имелась другая проблема. Состав 4-й танковой группы с 22 июня поменялся полностью, и у Гёпнера не осталось ни одной дивизии, с которыми он начал войну. Ко всему прочему немцы испытывали нехватку топлива. Хотя в Гомеле, Рославле, Смоленске и Торопце имелись огромные склады, на фронт поступали лишь капли.
Немецкое наступление началось с очередной импровизации. Попытайтесь догадаться, кто постарался? Ну, конечно же, «Стремительный Гейнц», который начал наступление 30 сентября, то есть на двое суток ранее намеченного, прикрывшись ожидаемым ухудшением погоды. Началась операция удачно для немцев. В очередной раз танковые клинья разрезали оборону советских войск, как раскаленный нож листок бумаги. В районе Вязьмы и Брянска образовалось несколько котлов, в которых… А вот здесь мы немного притормозим. Я уже писал и сейчас повторю, что цифры потерь, которые приводит Типпельскирх и охотно повторяют все западные авторы, не вызывают у меня и тени доверия. Слишком хорошо сумма убитых и пленных совпадает с красивой и круглой цифрой миллион. Можно было написать 1,01 миллиона или 998 тысяч, так ведь нет, не более и не менее. Угадать, откуда эта цифра взялась, я могу, но обосновать свою догадку не в состоянии. Скорее всего, этот миллион есть примерная оценка итогов сражения штабом Группы армий «Центр», который в тот момент не собирался заниматься ее уточнением, имелись более важные дела. Но со временем примерная оценка трансформировалась в точный подсчет. Я даже могу предположить, что пресловутые 668 000 — это не число пленных, а суммарные потери Красной Армии, но, как говорится, ни подтвердить, ни опровергнуть эту точку зрения я не могу.

Во всяком случае, это был последний удачный блицкриг 1941 года. 7 октября фон Бок отдал приказ на продолжение операции «Тайфун». Слева 9-я армия и 3-я танковая группа должны были наступать на Ржев и Калинин, в центре 4-я армия и танки Гёпнера двигались на Калугу и Можайск, на юге Гудериан, который теперь командовал 2-й танковой армией (очередное переименование, не добавившее ему ни одного лишнего танка), должен был двигаться на Тулу. Но здесь немцев подвела та самая страсть к гигантизму, о которой мы уже упоминали. Ну а Гудериан в очередной раз повторил уже ставшую для него традиционной ошибку умчался вперед, не заботясь о надежном замыкании кольца окружения, что позволило части советских войск вырваться из капкана. Впрочем, и без того почти две трети сил фон Бока были связаны с ликвидацией котлов, фельдмаршал взломал оборону Красной Армии на огромном протяжении, но не сумел этим воспользоваться, дав советскому командованию передышку.
В начале октября немцы возобновили наступление, и в этот момент фон Бок допустил серьезную ошибку. Он решил, что русские армии окончательно разгромлены, и операция перешла в стадию преследования. Приказ штаба Группы армий «Центр» от 14 октября прямо об этом говорит, однако немцы в очередной раз столкнулись с возродившимися из пепла, подобно фениксу, советскими войсками. Однако по неизвестной причине фон Бок никак не отреагировал на изменение ситуации. Записи в его дневнике свидетельствуют, что фельдмаршал продолжал пребывать в состоянии неизлечимой эйфории.
«Во второй половине дня были изданы и разосланы армиям предварительные приказы. По поводу главных целей наступления сказано следующее: Движение 2-й танковой армии в обход Москвы к югу должно обеспечить окружение города с южного и восточного направлений. При этом 4-я армия является ответственной за окружение Москвы с юго-запада, запада и севера. 9-й армии и 3-й танковой группе предлагалось повернуть к северу и двигаться через Торжок в направлении города Вышний Волочек. Правофланговый корпус 9-й армии должен присоединиться к 4-й армии, так как в противном случае 4-й армии не хватит сил для осуществления ее миссии. 2-й армии вменялось в обязанность прикрывать операцию с правого фланга. Во исполнение этой миссии 2-я армия должна выйти к реке Дон по линии Елец и Сталиногорск».
Немецкие армии продолжали двигаться широким фронтом, уже не пытаясь сосредотачивать силы, хотя появилась возможность нанести мощный удар на севере, где 3-я и 4-я танковые группы теперь занимали заметно сузившийся фронт. Фон Бок нарушил ключевое правило не только танковой войны, но и военного искусства вообще — сосредотачивать силы для нанесения удара, а не пытаться шлепать раскрытой ладонью.
Мелкая справка. По непонятной причине ОКХ переименовало танковые группы в танковые армии неодновременно. 2-я была переименована первой, 5 октября, за ней 25 октября последовала 1-я, а 3-й и 4-й пришлось дожидаться Нового года, соответствующий приказ был отдан лишь 1 января. Все это вносит изрядную путаницу в описания военных действий.
Оптимизм оказался очень заразной болезнью, которая перекинулась из штаба Группы армий «Центр» в стены ОКХ. Там вдруг родилась идея повернуть 2-ю танковую армию на юг после неизбежного и скорого захвата Тулы. Часть сил 3-й танковой группы командование намеревалось опять повернуть на север к Ленинграду. Фон Боку удалось пока отстоять свои дивизии, но это ему мало помогло.
Однако немецкое наступление откровенно выдыхалось. Фон Боку еще удалось смять на Можайской линии войска Резервного фронта, но именно смять и отбросить, а не уничтожить. Сейчас против немцев работало решительно все, начиная с той же осенней распутицы. Ведь не от хорошей жизни топливо для танков Гудериана пришлось сбрасывать на парашютах — автомобильные колонны не могли пробиться к линии фронта, а транспортные самолеты не имели возможности совершить посадку. Все это вместе взятое — потери, ошибки командования, растянутые коммуникации, плохая погода и многое другое — предопределило провал «Тайфуна». Ни один из факторов сам по себе не был решающим, но они наложились друг на друга, и эффект оказался сокрушительным.

Немецкие части в одном из занятых под Москвой населенных пунктов. На дороге — САУ StuG III Ausf B, на дальнем плане бронеавтомобили Sd.Kfz.222. Декабрь 1941 года.
 

 Трудно себе представить степень неосведомленности германского Верховного командования относительно положения дел на фронте, почему-то убежденного, что все идет нормально. С 24 октября по 13 ноября наступила оперативная пауза. Немцы в очередной раз перетасовали свои силы, а 13 ноября состоялась встреча представителя ОКХ генерала Гальдера с командующими Группы армий «Центр» в Орше. Гальдер передал им распоряжение Гитлера продолжать наступление имеющимися силами, хотя этих самых сил у немцев осталось очень немного. Например, Гудериан так и не сумел к этому времени взять Тулу, а уже получил приказ наступать на Горький! Кстати, если внимательно почитать воспоминания немецких генералов (фон Бока, Гота, Гудериана, Клюге, Рауса), то мы увидим любопытную особенность: в них практически перестали появляться термины, характерные для описания мобильной войны. Остается лишь примитивный лобовой навал, который редко приносит успех. В этот же период немецкие войска на других участках Восточного фронта потерпели ряд чувствительных неудач, что не отрезвило верхушку вермахта. Провалилось наступление на Тихвин, немецкие войска были выбиты из Ростова, но под Москвой немцы упрямо рвались вперед.
А тем временем советское командование перебросило на фронт под Москвой новые крупные подкрепления. Если бы фон Бок узнал, что только в ноябре на фронте появились 22 стрелковые дивизии, 17 стрелковых бригад, 4 танковые бригады, 14 кавалерийских дивизий и другие части, он бы ужаснулся. При этом большинство из них прибыло с Дальнего Востока и из Средней Азии и являлось полнокровными дивизиями довоенного формирования.
Подготовку к завершающей фазе операции «Тайфун» немцы начали с переброски на Средиземное море значительной части самолетов 2-го Воздушного флота. Стремительно ухудшалось положение со снабжением. Большинство танковых дивизий имело не более одной заправки, чего хватило бы на первый удар, но не на всю операцию и все-таки немцы 15 ноября перешли в наступление. 3-я и 4-я танковые группы двинулись на Клин и Истру, чтобы обойти Москву с севера. Но эти бои проглотили последние запасы топлива у танков Гёпнера и Гота, притом что уничтожить противостоящие им советские части не удалось. 16-я и 30-я армии понесли серьезные потери, однако отошли, сохраняя фронт. Следствием такого повтора дел стало превращение немецкого наступления в серию некоординированных выпадов силами дивизий и даже полков. То есть еще на стадии наступления немецкая военная машина (уж, простите мне этот затертый штамп) начала разваливаться, и ее дергания все больше напоминали хаотичные действия Красной Армии в начале войны.

Немецкие солдаты у танка Pz.Kpfw. IV под Москвой. На стволе орудия танка висит трофейная советская винтовка Мосина.
 

 Поэтому выход частей LVI корпуса Рейнхардта к каналу Москва — Волга уже ничего не значил. Разведка переправилась на восточный берег канала, полюбовалась на собирающиеся советские войска и поспешно убралась назад. 30 ноября 2-я танковая дивизия по инерции докатилась до Красной Поляны, но больше она не могла сделать и шага. Северная половина клещей остановилась. Совместный удар двух танковых групп сумел отодвинуть фронт не более чем на 80 километров, не слишком впечатляющее достижение, хорошо показывающее, насколько были измотаны немецкие войска. Когда смотришь на карту, становится очень интересно: а как себе представлял Гальдер еще более глубокий обход Москвы? У нового поколения историков вошло в привычку обвинять Сталина в том, что он воевал по глобусу, но даже при беглом анализе второй фазы операции «Тайфун» возникает подозрение, что этим занимались немецкие генералы.
Не лучше обстояло дело и с южной половиной клещей. Гудериан получил в дополнение к уже имевшимся потрепанный XLVIII корпус и задачу прикрывать левый фланг Группы армий «Центр» на протяжении от Курска до Ельца. Вот уж воистину, нашли кому. Разумеется, Гудериан даже и не думал обо всем этом, он мотался по шоссе Тула — Орел, собирая свои войска для последнего броска. Ему кое-как удалось набрать небольшой запас топлива и бросить XXIV корпус на Тулу. 4-я танковая дивизия даже подошла к окраинам города с юга, но войти в город ей уже не удалось. 18 ноября Гудериан предпринял новую попытку захватить город, но теперь он двинул XXIV корпус в обход на восток, одновременно приказав пехотным дивизиям LIII корпуса генерала Хейнрици прикрывать свой фланг с востока. Но это оказалось слишком сложной задачей — фронт корпуса был непомерно растянут, и он лишь с огромным трудом отбивал контратаки в районе Иванозера, Узловой и Теплого. Гудериан был вынужден отправить на помощь Хейнрици 2 моторизованные дивизии, ослабляя свою ударную группировку.
Только 24 ноября он сумел возобновить наступление силами 3-й, 4-й и 17-й танковых дивизий на восток от Тулы, хотя их прорыв к Венёву уже решительно ничего не значил. Ни о каком взаимодействии танков и пехоты речь не шла, начал действовать принцип «каждый сам за себя». В первые дни декабря Гудериан в последний раз попытался было окружить Тулу, и его мотоциклисты даже вышли к железной дороге, ведущей на Серпухов, но это был такой же минутный уcnex, как на севере у Рейнхардта. Если вся Группа армий «Центр» 4/5 декабря перешла к обороне, то Гудериан уже 4 декабря был вынужден начать постепенный отвод своих войск, так как его XXIV корпус находился в очень опасном положении. Наступление провалилось, и выяснилось, что немцы сами залезли в мешок, который в любой момент мог закрыться. Кстати, в этот же день точно так же, без приказа, начал отвод своих войск за реку Нара и фон Клюге.

Танк Pz.Kpfw III ausf. H 7-го танкового полка у штаба 10-й танковой дивизии под Москвой.
 

  Причин провала операции «Тайфун» было очень много, но мы перечислим только чисто военные ошибки. Прежде всего немцы не сосредоточили достаточно сил для захвата Москвы, простого поворота на юг 4-й танковой группы было мало. В очередной раз они ошиблись в оценке сил Красной Армии, и под Москвой эта ошибка стала для них роковой. «Стремительный Гейнц» не потрудился надежно захлопнуть котлы вокруг Брянска и Трубчевска, что позволило значительной части окруженных там войск отойти к Туле. ОКХ допустило грубейшую ошибку, приказав 9-й армии наступать на север к Калинину, а 2-й армии — на Курск. Фон Бок послушно исполнил этот приказа, забрав у 3-й танковой группы ее пехотные дивизии и направив их к Калинину. Если на юге танки и пехота Гудериана вынужденно разделились под давлением советских войск, но на севере это сделали сами немецкие генералы. Далее, 4-я армия фон Клюге совершенно неожиданно воздержалась от участия во второй фазе операции, хотя, может быть, состояние ее дивизий было таково, что они просто не могли ничего сделать. Уже ни в какие ворота не лезет отправка крупных сил авиации на другой театр, так решающее наступление не проводят. О нехватке топлива, боеприпасов, продовольствия и других видов снабжения мы уже упоминали, но это означает, что отвратительно сработали армейские тылы.
Впечатляющий список, ведь всего этого вместе взятого вполне хватило бы для провала любой операции. Кстати, как нетрудно заметить, немцы начали нарушать свои же собственные каноны ведения танковой войны, вынужденно или намеренно превратив свои танковые корпуса в некое подобие английских — танки, опять танки и снова танки. Если говорить именно о танковой войне, то для немцев на Восточном фронте она завершилась 30 сентября 1941 года, и ждать ее продолжения пришлось очень и очень долго, более полугода.
А что в это время происходило по другую сторону линии фронта? Очень велик соблазн, учитывая успешное окончание битвы за Москву, объявить действия советских военачальников вершиной военного искусства, особенно если учесть военные итоги битвы. Ведь провал операции «Тайфун» означал, что последние надежды германского командования на быстрое окончание войны разлетелись в пыль. А в затяжной войне у Германии не было никаких шансов на победу. Именно поэтому мы с полной уверенностью говорим, что битва под Москвой стала коренным переломом в ходе войны, не началом перелома, а именно самим переломом.

Постановка боевой задачи отделению немецкой пехоты под Москвой.
 

 Естественно, что в битве участвовали и советские танковые части, но пока что это были отдельные танковые бригады, не объединенные даже в корпуса. По уровню организации танковых войск Красная Армия фактически откатилась в эпоху Первой мировой войны, когда танки использовались мелкими группами, приданными пехотным дивизиям и корпусам. Пока это было объективным требованием обстановки, советское командование просто не располагало временем для формирования крупных соединений, все-таки та же танковая бригада — это не просто механическое собирание на плацу сотни машин.
Первым заметным и крайне противоречивым событием стали бои под Мценском, где бригада Катукова столкнулась с танками Гудериана. Мы подробно рассказывали об этом эпизоде в предыдущей книге и вряд ли что сможем добавить. Просто напомним, что не только результаты боев противники описывают крайне противоречиво, это вполне понятно. Не совпадают описания действий сторон, вот что представляет гораздо более серьезную проблему. В результате становится затруднительным дать какую-то определенную оценку этому эпизоду.
Однако он был характерным для использования советским командованием танков в этот период войны. К началу битвы под Москвой из танковых войск имелись: в составе Западного фронта — 101-я и 107-я мотострелковые дивизии, 126, 127, 128, 143 и 147-я танковые бригады; в Резервном фронте — 144, 145, 146 и 148-й танковые бригады и три отдельных танковых батальона; в Брянском фронте — 108-я танковая дивизия, 42, 121, 141 и 150-я танковые бригады и 113-й отдельный танковый батальон. Всего в трех фронтах имелось 780 танков (из них 140 тяжелых и средних). Танковые бригады рассматривались в качестве даже не пожарных команд, а аварийных затычек, хотя официальная история приписывает им роль подвижных резервов, предназначенных для нанесения контрударов с целью разгрома и уничтожения вклинившегося противника. Утверждение, безусловно, правильное, и даже сам Гудериан — сам! — предписывал действовать именно таким образом. Но, к сожалению, имелась одна маленькая деталь, которая заставляет оценить эту тактику совсем иначе. Ее можно применять, когда линия фронта надежно удерживается и противник может добиться лишь незначительных тактических успехов. Здесь же картина была совершенно иной. Фронт рушился то на одном, то на другом участке, танки противника прорывались крупными группами, собственно, немцы иначе и не действовали. И попытки бросить танковую бригаду навстречу наступающему корпусу, который к тому же имел полную свободу маневра, завершались не так, как хотелось советским генералам.

Состав с немецкими танками Pz.Kpfw. III на станции под Москвой.
 

 Разумеется, была предпринята попытка сформировать адекватное ситуации соединение, и для борьбы с прорвавшимися группировками противника на Западном фронте была создана оперативная группа под командованием генерала И.В. Болдина, в состав которой вошли 152-я стрелковая и 101-я мотострелковая дивизии, 126-я и 128-я танковые бригады. В течение первых дней октября группа генерала Болдина отразила несколько атак частей LVI корпуса противника, но после этого советские историки начинают рассказывать о подвигах коммунистов, что, как правило, означает: свои задачи соединение не выполнило. Позднее точно так же для ликвидации прорыва в районе Каширы была создана группа Белова, то есть советское командование было вынуждено судорожно реагировать на действия противника, занимаясь сиюминутными импровизациями.
Отдельно хочется рассмотреть действия генерала Рокоссовского, который заслужил столь бурное неодобрение В. Бешанова. Речь идет о контрударе 16 ноября, в котором принимала участие 58-я танковая дивизия. Этот контрудар закончился полной катастрофой для дивизии, которая потеряла 157 танков из 198. Правда, в некоторых источниках говорится о потере 139 танков. Почему-то большинство историков взваливает всю вину именно на Рокоссовского, выставляя командира дивизии генерал-майора Котлярова невинной жертвой. Точно так же Рокоссовского выставляют губителем 17-й и 44-й кавалерийских дивизий.
Почти все авторы ссылаются на записку Льва Мехлиса как на безошибочное доказательство бездарности и преступности замыслов Рокоссовского. Итак:
«58-я танковая дивизия, прибывшая с Дальнего Востока, из-за преступного руководства разбита, ее остатки сосредоточены в Воронино. 20 ноября командир 58-й танковой дивизии генерал Котляров застрелился, оставив записку: «Общая дезорганизация и потеря управления. Виновны высшие штабы. Не желаю нести ответственность за общий бардак. Отходите на Ямуга за противотанковые препятствия, избавляйте Москву». После подписи этот капитулянт добавил: «Впереди без перспектив». Лучше выглядит 8-я танковая бригада, но она сейчас имеет 2 KB, 3 Т-34, 2 Т-26, 8 Т-40. 107-я мотострелковая дивизия заключает 114 бойцов на фронте, а в тылу 51 экипаж без танков. Мехлис».

Замерзающие в снегах под Москвой немецкие солдаты.
 

 Простите, но при чем здесь Рокоссовский? Командующий армией отдает приказ на наступление, и на этом его роль заканчивается. Он не обязан расписывать задачи полкам дивизии и определять время артиллерийской подготовки. Это задача командира дивизии, судя по всему, генерал Котляров с ней не справился, и застрелился он очень даже вовремя, иначе пришлось бы отвечать на неприятные вопросы. Давайте посмотрим на карту, как правило, это очень полезное занятие, и попытаемся все-таки разобраться. Причем, если верить проклятым фашистам, Рокоссовский безошибочно выбрал место нанесения удара — разрыв между 7-й танковой и 14-й моторизованной дивизиями. Состояние немецких дивизий к этому времени хорошо известно, посмотрите книги того же А. Исаева. Кстати, генерал Раус, который в период этих боев командовал 6-й танковой дивизией, довольно высоко оценивая качества советских командиров младшего звена и отдавая должное командирам высшего, с откровенным презрением отзывается о командирах среднего звена (полк — корпус), считая их безынициативной, необразованной серой массой.
Имеется еще один нюанс, который осложняет оценку событий. Дело в том, что вечером 17 ноября Ставка Верховного главнокомандования с 23.00 передала, наконец, 30-ю армию Калининского фронта в состав Западного фронта. 30-й армии были подчинены отходившие в ее полосу 58-я танковая, 24-я и 17-я кавалерийские дивизии 16-й армии. Командующий 30-й армией генерал-майор Лелюшенко получил приказ оборонять клинское направление и обеспечить стык между 30-й и 16-й армиями. В момент таких перестроек удобнее всего прятать любые промахи и провалы, взваливая вину за них на старого начальника. Так что есть серьезные основания подозревать, особенно с учетом полнейшей неопытности дивизии, что эта гибельная атака просто не имела места быть. Скорее всего, генерал Котляров растерял свои танки в лесах и сугробах, ведь подобные случаи уже имели место во время советско-финской войны. А летом 1941 года это происходило повсюду, разве что сугробов тогда не было.
Точно так же можно задать вопрос: что, в приказе генерала Рокоссовского так и написано «17-й и 44-й кавалерийским дивизиям атаковать пулеметы в конном строю», или это все-таки комдивы так решили?
Хотя действия Рокоссовского тоже можно критиковать, но, если признаться честно, не поворачивается язык. Он получил приказ Жукова провести атаку, он приказ исполнил. В. Бешанов может снисходительно цедить сквозь зубы: «Думаю, что командарм-16 не слишком и возражал, возвращаться на тюремные нары ему не хотелось». Но я с удовольствием полюбовался бы на г-на Бешанова после надлежащей обработки: 9 выбитых зубов, 3 сломанных ребра, пальцы ног, размозженные молотком, — и послушал бы, как надлежит возражать в такой ситуации.

Советские легкие танки Т-26 под Москвой в декабре 1941. В колонне танки разных модификаций, имеющие башни различных типов.
 

 Увы, судя по всему, маршала Рокоссовского сломали раз и навсегда, иначе в его воспоминаниях не появлялись бы подобные пассажи:
«Еще один штрих тех дней, сильно запомнившийся. В Ново-Петровском нас навестил Емельян Ярославский с группой агитаторов Центрального Комитета партии, и того человека народ знал и любил. Наши товарищи позаботились, чтобы из каждого полка прибыли люди его послушать, а там уж солдатская молва разнесет по позициям слово партии». Нужно было очень сильно испугаться, чтобы писать подобное через 10 лет после смерти Сталина.
Вообще все эти события в описаниях советских/российских и немецких историков различаются, как небо и земля. Я приведу обширную цитату из работы А. Исаева, касающуюся все тех же событий:
«Уже в условиях начавшегося немецкого наступления в ночь на 16 ноября 16-я армия произвела перегруппировку войск и с 10.00 перешла в наступление. Одновременно тем же утром противник начал наступление на стыке 316-й стрелковой дивизии и кавалерийской группы Доватора. Весь день 16 ноября 16-я армия провела в состоянии наступательных действий своего правого крыла и оборонительных — левого крыла и центра. Неудачными в целом были как те, так и другие. Конница подвижной группы вступила в бой по частям. При начале наступления в 10.00 17-я и 24-я кавалерийские дивизии подошли к исходному рубежу только к 12.30. Тылы безнадежно отстали. Очень большие потери понесла наступающая 58-я танковая дивизия, лишившись за день 139 танков. Оборонявшиеся 316-я дивизия и кавалерийская группа Доватора были вынуждены отойти с занимаемых позиций. После боев за Волоколамск артиллерийская группировка дивизии И.В. Панфилова значительно уменьшилась, кроме того, часть сил артиллерии 16-й армии была использована в наступлении на Скирмановский плацдарм (в частности, один из двух ставших гвардейскими противотанковых артиллерийских полков). На 16 ноября 316-я дивизия располагала двенадцатью 45-мм пушками, двадцатью шестью 76,2-мм пушками, семнадцатью 122-мм гаубицами, пятью 122-мм корпусными пушками и одним 120-мм минометом. От 207 орудий в середине октября 1941 г. остались одни воспоминания. Соответственно возможности противостоять немецкому наступлению были куда скромнее. Изменением к лучшему было сужение фронта до 14 км в сравнении с 41 км под Волоколамском в октябре месяце. Это произошло вследствие прибытия с Дальнего Востока 78-й стрелковой дивизии и выхода из окружения 18-й стрелковой дивизии. Также дивизия И.В. Панфилова фактически стала четырехполковой, у нее появился 690-й стрелковый полк 126-й дивизии, вышедший из окружения под Вязьмой. Противостояли 316-й стрелковой дивизии и кавалерийской группе Доватора XLVI моторизованный корпус (генерал танковых войск фон Фитингхоф, 5-я и 11-я танковые дивизии) и V армейский корпус (генерал пехоты Руофф, 2-я танковая, 35-я и 106-я пехотные дивизии). Последнему был придан 1 танковый батальон из 11-й танковой дивизии. В других условиях удар такой массы был неотразим. Однако к тому моменту проблемы со снабжением достигли своего пика, и в бою участвовали лишь части немецких танковых соединений, получившие горючее. К утру 17 ноября 690-й стрелковый полк был полуокружен, 1073-й и 1075-й полки были сбиты со своих позиций и отходили. В разгар боев, 17 ноября 1941 года, 316-я стрелковая дивизия получала приказ о переименовании в 8-ю гвардейскую стрелковую дивизию. На следующий день, 18 ноября, при артиллерийско-минометном обстреле командного пункта дивизии в д. Гусево погиб ее командир И.В. Панфилов. По ходатайству Г.К. Жукова 8-я гвардейская дивизия получила имя своего погибшего командира».

Советские войска на марше. Контрнаступление советских войск под Москвой. На танк нанесен зимний камуфляж, все бойцы в маскхалатах.
 

 Причины, подтолкнувшие автора написать такое, для меня еще более непонятны, чем мотивы К. Рокоссовского. Крепко написано, в лучших традициях Главпура и Агитпропа! 2 фашистских корпуса, целых 5 дивизий, обрушились на несчастную героическую дивизию Панфилова. Начнем с того, что корпуса Руоффа и Фитингхофа в общей сложности имели 6 дивизий, то есть подвиг должен был выглядеть на целых 20 процентов героичнее. Уважаемый автор куда-то потерял 252-ю пехотную дивизию XLVI корпуса.
Зато немцы утверждают, что LVI корпус действовал в 20 километрах севернее, а все танковые дивизии были сосредоточены южнее железной дороги Волоколамск — Истра — Москва, тогда как 316-я дивизия занимала позиции севернее. И получается, что ей противостояла одна-единственная немецкая 35-я пехотная дивизия. Кстати, а как вы себе представляете сосредоточение 6 дивизий в полосе 14 километров? В общем, наверное, следовало бы критичнее относиться к источникам.
По другим данным, бой выглядел несколько иначе. 316-я стрелковая дивизия занимала оборону на фронте Дубосеково — 8 км северо-восточнее Волоколамска, то есть порядка 18–20 километров по фронту, что для ослабленного в боях соединения было очень много. На правом фланге соседом была 126-я стрелковая дивизия, на левом — 50-я кавалерийская дивизия кавкорпуса Доватора. Вдобавок где-то в тылу в засадах находились танки 27-й танковой бригады. 16 ноября дивизия была атакована силами двух танковых дивизий немцев — 2-я танковая дивизия атаковала позиции 316-й дивизии в центре обороны, а 11-я танковая дивизия ударила в районе Дубосеково, по позициям 1075-го стрелкового полка, у стыка с 50-й кавдивизией. Удар по стыкам между соединениями был часто встречающимся элементом тактики немецких войск.
В общем, ясно одно — до сих пор эти бои так и не получили достоверного освещения. Скорее всего, даже те самые 2 немецкие танковые дивизии на самом деле были упомянутым танковым батальоном 11-й дивизии. Но мы как-то уклонились от описания действий советских танковых частей. Это и неудивительно, потому что в данный период они играли явно второстепенную роль. Ведь не получается даже сказать, что танковые бригады служили цементирующим элементом обороны, так, местами присутствовали и как-то участвовали, а основную тяжесть боев по-прежнему несла на себе многострадальная пехота.

Советская пехота на оборонительных позициях. Фото сделано в ходе контрнаступления советских войск под Москвой. Интересно, что индивидуальные ячейки еще не соединены вместе проходами. Возможно, что это временная позиция на очередной освобождённой высоте.
 

 Переход Красной Армии в наступление не изменил ситуации. Танки по-прежнему оставались на вторых ролях, оказывая скорее психологическую поддержку, чем реальную. Приведем еще одну цитату:
«Контрнаступление советских войск в последующем переросло в общее зимнее наступление, которое проводилось с января по апрель 1942 г. В решении задач по разгрому гитлеровских захватчиков вместе со стрелковыми войсками, кавалерией и авиацией в зимнем наступлении принимали участие и наши славные танковые войска. Из-за нехватки танков Красная Армия в этот период не имела крупных соединений. Основу танковых войск составляли бригады и отдельные батальоны, которые использовались главным образом для непосредственной поддержки пехоты, в тактическом взаимодействии с пехотой, артиллерией и конницей. Прорыв вражеской обороны осуществлялся пехотой совместно с танками и артиллерией. При преследовании танки использовались в передовых отрядах, чаще всего для перехвата путей отхода противника. Иногда для обхода флангов оборонявшихся немецко-фашистских войск или захвата важных объектов создавались подвижные группы, ударную силу которых составляли танковые бригады. Однако в подвижных группах было мало боевых машин и не хватало автотранспорта, что снижало их подвижность, ударную силу и ограничивало возможности действий в оперативной глубине. И все же подвижные группы в значительной мере содействовали развитию операций. Опыт применения подвижных групп в контрнаступлении под Москвой сыграл в дальнейшем, когда в Красной Армии начали создаваться крупные соединения и объединения, большую роль».
То есть, как нетрудно заметить, наступил некий период равновесия бессилия. Советские танковые войска еще находились в процессе строительства, а немецкие к декабрю 1941 года удалились в плоскость виртуального существования. Дивизии и штабы еще сохранились, но танков у них не осталось. Поэтому совершенно неудивительно, что в 1942 году обе стороны начали принимать энергичные меры для исправления положения.

Советские солдаты в бою в лесу под Москвой. двое вооружены винтовками Мосина, у третьего сумка с дисками к пулемету ДП. Танк — подбитый немецкий танк Pz.Kpfw. III.

Убитые немецкие солдаты и брошенная немецкая артиллерия во время декабрьского контрнаступления Красной Армии под Москвой. Для дополнительного эффекта с помощью монтажа на фото добавлена стая ворон.

Советский солдат скачет на лошади мимо брошенного под Москвой немецкого танка Pz.Kpfw. III.

Расчет пулемета «Максим» А. Лебедева на огневой позиции на подступах к Москве.

Женщина обнимает советского солдата после освобождения своего села в период советского контрнаступления под Москвой. Авторское название фотографии: «В освобожденном селе».

Советский танк английского производства «Валентайн II» в засаде во время битвы за Москву. Фото было опубликовано в газете «Красная Звезда» №275 от 22 ноября 1941 г. Номером раньше вышла статья «В бой на английских танках». В ней рассказывалось о подразделении капитана Мороза. Степан Самойлович Мороз — командир 137-го танкового батальона, погиб 7 декабря 1941 г. Скорее всего, это фото сделано именно в расположении 137-го танкового батальона.

Советские военнослужащие осматривают немецкую технику, захваченную в ходе Битвы за Москву.

Погибшие в Битве за Москву немецкие солдаты.

Группа немецких солдат, захваченных в плен во время битвы за Москву.

Немецкие солдаты сдаются в плен красноармейцам во время битвы за Москву. Зима 1941 — 1942 гг.

Источник: https://topwar.ru/27719-operaciya-tayfun-krah.html