5 декабря 1917 года Сов­нарком (СНК) РФ объ­явил войну Украине. Ге­нерал Дмитрий Григорьевич Щербачев был объявлен «вне закона», а командующим все­ми войсками по борьбе с Цен­тральной радой и Калединым назначен Владимир Антонов- Овсеенко, профессиональный революционер, бывший под­поручик и дезертир. Но оста­вался еще шанс и на бескров­ное развитие событий.

В эти дни в Киеве прохо­дил Всеукраинский съезд Со­ветов, который Центральная рада не осмелилась запре­тить, чтобы не накалять и без того накаленную обстановку. Но со своей стороны постара­лась послать как можно боль­ше делегатов от крестьянских союзов и украинизированных частей. Большевики оказались в меньшинстве. Съезд почти единогласно принял резолю­цию, осуждающую политику российского Совнаркома, и выбрал курс на достижение Украиной независимости.

Большевистские делегаты после столь внушительного поражения выехали в Харь­ков, где в тот момент (11-13 (24-27) декабря) проходил II съезд Советов Донецкого и Криворожского бассейнов. С прибытием киевских делега­тов данный съезд был немед­ленно объявлен I Всеукраинским съездом Советов, а он, в свою очередь, провоз­гласил Украину Республикой Советов, избрал руководящий орган - Временный Цен­тральный исполнительный комитет и сформировал альтернативное правитель­ство Украины - Народный се­кретариат. При этом Укра­инская Советская Республика становилась федеративной частью Советской России. Все распоряжения Централь­ной рады не признавались, зато принимались к исполне­нию декреты и распоряжения Совета Народных Комиссаров РФ. Секретарем внутренних дел, фактически главой пер­вого украинского правитель­ства стала Евгения Бош.

  Победа большевиков в Харькове тоже была вполне объективной. В таких городах, как Одесса, Николаев, Харьков, Екатеринослав, Елизаветград (Кировоград), Александровск, Житомир, население на 70-80 процентов состояло из рус­ских или еврейских рабочих, а общее количество украинцев в этих городах не превышало и четверти. Однако и эта чет­верть населения в большей своей части говорила на рус­ском языке и не поддерживала насильственную украиниза­цию, насаждаемую Централь­ной радой. В общем, за послед­ние сто лет в Украине мало что изменилось...

В течение всего декабря в Харькове сосредотачива­лись революционные части из Центральной России. Прибыл отряд молодого красного ко­мандира Рудольфа фон Сиверса (устроившего чуть позже мас­совые казни в Ростове), рево­люционные матросы-балтийцы и основные пехотные части из Петрограда, Москвы и Твери во главе с командующим Антоно­вым-Овсеенко.

    Петлюра, в свою очередь, начал переводить украинские части на восток, чтобы взять под охрану важнейшие желез­нодорожные узлы: Лозовую, Синельников, Ясиноватую, Александровск, чтобы сохра­нить связь с Доном как со стра­тегическим союзником в войне против большевиков. Любо­пытно, что и Петлюра и Анто­нов-Овсеенко, не имея высшего военного образования, инту­итивно избрали одинаковую тактику ведения войны - создание небольших маневренных ча­стей для использования их по линии железных дорог с удер­жанием крупных железнодо­рожных узлов. В дальнейшем по железным дорогам должны были быстро продвигаться крупные воинские соединения для решения стратегических задач. Один планировал в ито­ге занять Киев, другой, соот­ветственно, Харьков.

Однако в Генеральном се­кретариате не существовало единого мнения по вопросу войны с Россией. Точнее, не было уверенности в победе. Разногласия вскоре привели к полной отставке Симона  Петлюры (18 декабря 1917 года). Военным министром был на­значен Николай Владими­рович  Порш, юрист, бывший присяжный поверенный (в Се­кретариате - министр труда). После первого же знакомства с ним профессиональный во­енный, Павел Скоропадский, подал в отставку с поста ко­мандующего корпусом (воз­главил корпус генерал-майор Яков Григорьевич Гандзюк, до этого - командир первой ди­визии).

Между тем красные нача­ли полновесное наступление. Командовал красногвардей­цами на главном направлении удара Полтава - Киев бывший поручик Михаил Муравьев. Личность темная, склонная к авантюрам и неоправданной жестокости, он через полгода поднимет мятеж против совет­ской власти и будет убит. Но пока под его командованием находились семь тысяч шты­ков, 26 пушек, 3 броневика и 2 бронепоезда. И ему со­путствовала военная удача. Украинские части, лишенные внятного командования, в бес­порядке отступали, расходи­лись по домам или сдавались красным. Генеральный секре­тариат заседал сутками напро­лет, но толку от этого уже было мало. Например, обсуждали предложенную Поршем двух­месячную военную реформу. При положении на фронте это был далеко не самый актуаль­ный вопрос. Но... политики- что с них взять...

К началу нового, 1918 года, войска УНР потеряли всю Восточную Украину: Харьковщину, Полтавщину, Екатеринославщину, восточную Черниговщину.

По этому поводу Централь­ная рада 9 (22) января приняла свой последний, IVуниверсал, согласно которому УНР стала «самостоятельным,, ни от кого независимым,, свобод­ным суверенным государ­ством украинского народа», а исполнительный орган, Генеральный секретариат, - Со­ветом народных министров. На правительство возлагалась задача «полностью самосто­ятельно» провести мирные переговоры с Германией и ее союзниками, в ближайшее вре­мя созвать Украинское Учре­дительное собрание, принять Конституцию УНР. Все гражда­не УНР призывались к борьбе с большевиками. 2 января Генеральный секретариат при­нял решение о введении военно-революционного суда в отношении всех врагов УНР. В городе начались облавы, аре­сты и обыски, больше похожие на грабежи.

  15 января возле станции Пост-Волынский (ныне «Ки­ев-Волынский») был обнару­жен труп члена исполкома Киевского Совета рабочих и солдатских депутатов Леонида Пятакова. На теле убитого на­ходились множественные по­вреждения: «правая сторона головы разбита, над правой бровью две раны,, сделанные саблей,...в левой части гру­ди большая рана со следами стеариновой свечи, ладони обеих рук изрублены». Вра­чи, осматривавшие покойного, вынесли предположение, что Пятакову, еще живому, убий­цы пытались саблей вырезать сердце, а он хватался за клинок обеими руками...

Это убийство оказалось одним из катализаторов боль­шевистского восстания, реше­ние о котором Совет рабочих и солдатских депутатов при­нял вечером того же дня. Само восстание началось в 3 часа ночи 16 января все на том же знаменитом заводе «Арсенал». Через несколько дней уличные бои полыхали по всему горо­ду, включая рабочие окраины. Войскам УНР удалось блокиро­вать основные очаги, но штурм «Арсенала» успеха не прино­сил, равно, как и попытки рабо­чих прорвать осаду. В отместку «арсенальцы» веерно обстре­ливали город из артиллерий­ских орудий, наводя панику на мирных жителей. Переста­ли работать водоснабжение и электричество. Настоящие сражения разыгрались на Крещатике и Владимирской улице (где находилось здание Цен­тральной рады). 21 января войсками УНР был предпринят генеральный штурм «Арсенала», в резуль­тате которого мятежный завод пал. У защитников закончи­лись вода и боеприпасы.

  В результате шестидневных городских боев войска УНР потеряли более трехсот человек убитыми и более шестисот ранеными. Восставшие - примерно четы­реста человек убитыми, более семисот ранеными и назван­ные официальной статистикой пятьдесят расстрелянных. Хотя большевики впоследствии ут­верждали, что триста человек были расстреляны только на самом «Арсенале» сразу после штурма, а всего в Мариинском парке (он же - парк Жертв Революции) с почестями захо­ронили семьсот пятьдесят по­гибших.

Центральной раде январ­ские события принесли самые плачевные последствия. Вос­стание отвлекло в Киев по­следние боеспособные части УНР, полностью дезорганизо­вав оборону Киева.

 А в 11 утра 23 января начался штурм города крас­ными. 1-я армия под коман­дованием будущего маршала Советского Союза Алексан­дра Егорова (расстрелян в 1939 году) штурмовала Киев через Цепной мост, 2-я армия Яна Берзина (Янис Берзинес, кличка Старик), будущего создателя и руко­водителя советской военной разведки (расстрелян в 1937 году), - через Железнодо­рожный мост. В обход, по тонкому льду Днепра, Киев обошел конный полк «чер­вонных казаков» под коман­дованием будущего комкора

Виталия Примакова (расстре­лян в 1936 году). Пять дней длились ожесточенные бои за город. И в этом бою дорог был не только каждый день, но и каждый час. Дело в том, что, пока красные штурмовали Киев, в Брест-Литовске проходи­ли те самые пресловутые мирные переговоры между Центральными державами и Россией. Присутствовала на этих переговорах и делега­ция от Украины, несмотря на протесты Российской Феде­рации, заявившей о захвате советскими частями Киева.

УНР нужно было любой це­ной «засветиться» на меж­дународном уровне само­стоятельной державой. Как обычно бывает, эту самую цену платили обычные люди на улицах города...

Надо отдать должное, украинской делегации уда­лось добиться выполнения по­ставленной задачи. Делегация большевиков, возглавляемая на начальном этапе перего­воров Львом Троцким, была вынуждена признать делега­цию как самостоятельную и независимую. После чего со­глашение между Тройствен­ным союзом и УНР все же было подписано вопреки все тем же протестам РСФСР. Самым главным результатом данного соглашения стало признание границ нового государства на международном уровне: на западе - бывшая австро-вен­герско-российская граница включением в УНР Галиции; на севере - линия, охватыва­ющая Тарногруд, Билгорай, Щебжешин, Красныстав, Радзынъ-Подляский и Мендзыжец-Подляский (территория современного Люблинского воеводства, Польша), Сарнаки (в современном Мазовецком воеводстве), Каменец и Пружаны (в современной Брест­ской области, Белоруссия). Политическая цена была вы­сока. Украина обязывалась по­ставить до 31 июля 1918 года 1 миллион тонн хлеба, 50 ты­сяч тонн мяса, 400 миллионов штук яиц, сало, пеньку, лен, марганцевую руду.

  В ночь с 25 на 26 января Киев пал - его покинули по­следние части войск УНР, оста­вив на мостовых более пятисот защитников убитыми и ране­ными. Отбыли на автомобилях под охраной сечевых стрель­цов и высшие чиновники и деятели Центральной рады. В город вошли красные.

  Уход украинских наци­оналистов не вызвал особого сожаления в многонациональном городе. Но самое страшное только на­чиналось. Классовый террор, проверки документов, обыски и расстрелы. Большинство из них проводилось на площади перед Мариинским дворцом (ныне церемониальная ре­зиденция Президента Украи­ны), где расположился штаб Муравьева, а также в Мариинском парке. Тела убитых, не имевших в Киеве родных (зачастую офицеров), остава­лись лежать там по нескольку дней. Со слов свидетелей, кар­тина представлялась ужасной. Разбросанные на площади и по дорожкам парка раздетые тела, между которыми бро­дили голодные собаки, всю­ду кровь. Расстре­лы происходили по всему городу: на валах Киевской крепости, на откосах Царско­го Сада, в лесу под Дарницею, в подвалах домов.

Более двух тысяч человек были замучены в городском театре. «Военнослужащим прежних времен, под угро­зой ареста и взятия залож­ников» приказали явиться на Театральную, в здание город­ских увеселительных заведе­ний для «проверки докумен­тов»... Все, кто выполнил данное распоряжение, были убиты. Трупы складировали в оркестровой яме.

Но расстрел - это смерть легкая и быстрая. Не всем так «везло». Зачастую палачи в алкогольном или кокаиновом угаре глумились над своими жертвами: у юнкеров и студен­тов на спинах вырезали ремни, у офицеров на плечах погоны, на груди у священников выжи­гали православные кресты...

Убийцы думали, что у священников хранятся деньги киевских храмов... Но право­славные священники того времени сильно отличались от современных.

На фоне всего вышепе­речисленного в стане побе­дителей царил непрерывный праздник. По городу в автомо­билях и на парных роскошных извозчиках с прекрасными фаэтонами и ландо разъезжа­ли матросы и красноармейцы. Они сорили деньгами в кафе, ресторанах и игорных домах. Оргии и изнасилования стали вполне привычным явлением. Таким же обыденным, как и смерть.

Советское правительство Украины, переехавшее из Харькова в Киев, с ужасом об­наружило полное разложение армии и тысячи трупов мир­ных жителей, после чего по­требовало от Москвы немед­ленного удаления Муравьева из Украины.