"Вдруг под ле­мехом плуга заскрежещет что-то, и на поверхности земли окажется ржавый осколок или разворочен­ная гильза снаряда. Увидишь их, коснешься рукой и как будто пере­несешься сквозь годы к огненным событиям теперь уже далекой войны.

Еще больше впечатляют вещест­венные доказательства героизма, когда искореженный металл  вдруг «обретает голос», если по обломкам самолета, покрытому ржавчиной оружию или полуистлевшему доку­менту мы узнаем о судьбе все но­вых и новых защитников Отече­ства, открываем неизвестные ранее страницы священной битвы с ко­варным врагом...

  Мы дали имя часовых истории тем, кто по зову сердца ограждает от забвения события тех пламен­ных лет, называет имена ранее безымянных бойцов, находит и из­влекает из самых труднодоступ­ных мест образцы боевой техники, чтобы после кропотливой реставра­ционной работы воздвигнуть па мятники во славу героев или пере­дать возрожденные реликвии на вечное хранение в музеи. О заня­тых этой благородной деятель­ностью клубах и любительских объединениях молодежи говорилось в статье «Поиск ведут часовые ис­тории» (см. «ТМ» № 5 за 1980 год). Там же было высказано пожелание о проведении встречи руководителей этих клубов и объ­единений.

И вот с 25 по 28 сентября 1980 года по инициативе нашего журнала такая встреча состоялась в Севастополе. Ее участниками бы­ли также начальник Гидрографи­ческой службы Краснознаменного Черноморского флота контр-адми­рал Л. И. Митин, председатель секции памятников истории совет­ского общества Всероссийского об­щества охраны памятников истории и культуры профессор М Т. Беляв­ский, представители ЦК ВЛКСМ и редакции журнала «Техника — молодежи». Встреча, по существу, носила всесоюзный характер, на ней были заслушаны сообщения о работе поисковых клубов Москвы, Ленинграда, Воронежа, Донецка, Одессы, Севастополя, Новороссий­ска, Запорожья, Мурманска, Том­ска и других городов.

Впоследствии редакция получи­ла письменные сообщения от тех, кто по различным причинам не смог приехать на встречу. Сегодня мы публикуем сводный отчет о дея­тельности часовых истории за по­следние годы.

Прежде всего надо отметить, что все поисковые экспедиции, в ос­новном подводные, были проведены с необходимыми предосторожно­стями, соблюдением правил техни­ки безопасности и инструкций, рег­ламентирующих подводные погру­жения. Техническая оснащенность экспедиций была, как правило, достаточной, а при выполнении особенно ответственных задач не­обходимую помощь оказывали представители воинских частей. Например, клуб аквалангистов «Садко» (г. Николаев) накопил большой опыт работы с моряками Краснознаменного Черноморского флота.

Как уже говорилось в предыду­щей публикации, аквалангисты Ленинградского спортивно-технического клуба горкома ДОСААФ по предложению городского совета ветеранов авиации начали поиски в озере Белое (Тосненский район Ленинградской области). Там уда­лось обнаружить обломки штурмо­вика Ил-2 232-й авиадивизии, не вернувшегося с боевого задания 18 сентября 1943 года.

Извлечение обломков шло по частям: хвостовое оперение, два пулемета ШКАС, пушка ШВАК, крылья. Но бронекорпус и кабина оставались на дне, хотя номер са­молета подводники обнаружили сразу на нескольких частях. Про­бравшись в кабину, аквалангисты нашли, а затем подняли на поверх­ность останки летчиков. Среди находок оказались документы — партбилет и летная книжка пилота, красноармейская книжка стрелка и его не отправленное фронтовому другу письмо. С помощью экспертов все документы удалось прочи­тать и установить имена погибших. Ими оказались младший лейтенант В. Н. Шишковец и красноармеец В. Ф. Данилов. Их останки были торжественно похоронены на Бере­зовой аллее в городе Любани ря­дом с могилами других защитни­ков ленинградского неба.

А письмо, найденное в озере, следопыты вручили адресату спу­стя 37 лет. Фронтовой друг Дани­лова Ф. Г. Зиновьев воевал до са­мой Победы. Теперь он заведует лабораторией в Ленинградском инженерно-строительном институте.

Штурмовик, бронекорпус которого также был поднят ни поверх­ность, предполагается восста­новить.

Поиск упавших самолетов — цель многих объединений часовых истории. Это понятно и объяснимо. Им известен разговор, который про­изошел однажды в Музее Вооруженных Сил между группой школь­ников и трижды Героем Советского Союза И. Н. Кожедубом.

Откуда будете? — спросил знаменитый летчик.

Из Донбасса.

Там много наших полегло. У вас есть материалы о летчиках?

Пока еще мало.

Зря, — жестко сказал Коже­дуб и произнес затем фразу, пора­зившую ребят трагической правдой и простотой: — У летчиков нет могил.

  Потому-то и бесценны находки часовых истории, что обстоятель­ства гибели многих летчиков не выяснены до сих пор. Ведь о них скупо сообщалось: «Пропал без вести», «Не вернулся с боевого за­дания...»

   Вот, очень кратко, ход и резуль­таты еще одного поиска. В 1974 го­ду группа студентов-аквалангистов Ворошиловградского машинострои­тельного института под руковод­ством Степана Гаги обнаружила в морской бухте под Новороссийском, в районе легендарной Малой земли, самолет. На крышке аккумулятора прочитали надпись: «8-й гвардей­ский штурмовой авиаполк, 2-я авиаэскадрилья». А на винте са­молета был выбит номер 2440. По этим данным участники по­иска узнали, что нашли штурмо­вик Ил-2, в котором 19 апреля 1943 года погибли пилот В. Ф. Куз­нецов и стрелок А. В. Решетинский. Вскоре комсомольцы-порто­вики краном теплохода «Нахимов» подняли самолет. Он был без хвос­тового оперения и части фюзеля­жа. Два года он простоял на вы­ставке боевых реликвий. Затем рабочие-судоремонтники Владимир Пушкин и Василий Абеленцев вме­сте со своими товарищами взялись его восстановить, и штурмовик пе­рекочевал в цех судоремонтного завода.

И что же? Молодые рабочие, ра­нее никогда с самолетами не имев­шие дела, не только разобрались во всех тонкостях реставрации, но и за два года полностью довели ее до конца. Им помогли заслужен­ный летчик-испытатель СССР, два­жды Герой Советского Союза В. К. Коккинаки и ветераны заво­да, выпустившего штурмовик.

Кстати, В. К. Коккинаки был инициатором извлечения из болота Нивий мох под Новгородом сразу двух штурмовиков Ил-2. По совету председателя ЦК ДОСААФ трижды Героя Советского Союза маршала авиации А. И. Пакрышкина в поис­ке принял участие личный состав Новгородского аэроклуба. Но вызво­лить находки из трясины оказалось возможным только с помощью мощ­ного вертолета — летающего краиа Ми-10К. С этой задачей блестяще справился заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза В. П. Колошенко.

  Как же самолеты попали в топ­кое болото? Это выяснилось позд­нее. Оба экипажа штурмовиков со­вершили там в зимнее время вы­нужденные посадки на снег, пото­му что машины были повреждены и не могли долететь до своего аэро­дрома. Летчики пробрались в рас­положение части и продолжали вое­вать на других самолетах.

Во время войны совершил вы­нужденную посадку в Карелии, в районе озера Ориярви, и летчик К. М. Котляревский. Лишь много лет спустя поисковая группа, воз­главляемая комсомольцем Валери­ем Быковым из города Куйбышева, нашла его самолет. После восста­новления он занял место на пьедестале в городе на Волге, на обочи­не широкого Московского шоссе. Этот памятник ныне напоминает о трудовых подвигах жителей Куй­бышева в годы ожесточенной схват­ки с фашизмом.

   На обширных пространствах Ка­релии и Кольского полуострова вела поиски также экспедиция га­зеты «Воздушный транспорт», ко­торой руководил инструктор подводного спорта Евгений Коноплев. В составе экспедиции были четверо москвичей и двое подводников из воронежского клуба «Риф».

   Благодаря содействию, оказанно­му подразделениями Аэрофлота, поиски оказались исключительно успешными. Удалось обнаружить и обследовать почти два десятка ста­рых самолетов самых различных типов. Наиболее ценные из них и лучше сохранившиеся летом про­шлого года с помощью авиаторов Северного флота были вытащены из-под воды, извлечены из болот. Это советские самолеты И-16 и Ил-4, машина американского про­изводства Р-40 «Киттихаук» (на ней в годы Отечественной воевали наши летчики), немецкие Ме-109 и Ме-110. Так что музей ВВС в Монине, музей авиации Северного флота теперь смогут пополнить свои коллекции.

   Память о павших, стремление, чтобы ни один эпизод боев за нашу Родину не остался безвестным, уже много лет объединяет спортсменов-подводннков воронежского клуба «Риф». Этот клуб — одно из любительских объединений мо­лодежи производственно-техниче­ского объединения «Электроника».

  Еще в 1972—1974 годах члены клуба подняли из-под воды облом­ки истребителя Як-7Б и бомбарди­ровщика СБ, установили имена лет­чиков, погибших при выполнении боевых заданий. А летом 1978 го­да, вооруженные, грунтососом, мо­топомпой, электрокомпрессором, двумя десятками аквалангов, гид­рокостюмами и прочим снаряжени­ем, отправились в село Ракитное Белгородской области. Там, по рас­сказам местных жителей, летом 1943 года в небольшое озеро за огородами упал горящий самолет.

  Полное отсутствие видимости в озере чрезвычайно затрудняло по­иски. Лишь на ощупь нашли час­ти, по которым стало ясно: на дне штурмовик. И хотя грунтосос ра­ботал вовсю, зыбкая масса снова и снова сползала по крутому склону на самолет. Пришлось оградить место раскопок стеной из металли­ческих щитов. Вскоре обнаружилось, что машина лежит кабиной вниз, на две трети зарывшись в ил.

Тихо было в лагере экспедиции вечером того дня, когда председа­тель совета клуба Сергей Логачев нашел пулемет, извлек из самоле­та ящик с патронами, останки чле­нов экипажа, их документы.

  В сжатом обзоре нет возможно­сти привести все детали проделан­ной в сложнейших условиях работы. Читатели могут найти подроб­ности в статьях «Дорога в бессмер­тие» и «Трое на Ил-2» (газета «Правда» от 8 ноября и 7 декабря 1978 года), а также в отчете экспе­диции (сборник «Спортсмен-подводник» № 60 за 1980 год).

Найденный самолет, как и не­сколько других, был восстановлен. Вот что об этой стороне деятельно­сти часовых истории рассказы­вает ветеран самолетостроения П. Я. Козлов:

— Когда говорят о восстановле­нии или реставрации авиационной реликвии, более 30 лет пролежав­шей в болоте, озере или на мор­ском дне, надо иметь в виду: эти слова лишь приблизительно опре­деляют существо работы по соору­жению памятника. Условия «хра­нения» были таковы, что оказы­ваются полностью сгнившими дере­вянные консоли крыльев и хвосто­вые части фюзеляжа, а сами крылья и хвостовое оперение, из­готовленные из дюралюмина, кор­розия обычно повреждает до со­стояния полной непригодности.

Так, из найденных на болоте Нивий мох под Новгородом агрегатов штурмовика пригодными в дело оказались лишь бронекорпус с центропланом, да и они требовали солидного ремонта. Предстояло вновь изготовить крылья, хвосто­вую часть фюзеляжа, хвостовое оперение, фонарь кабины, воздуш­ный винт, имитировать вооруже­ние. Установленная на постамент машина должна была полностью сохранять наружные признаки ле­тавшего боевого самолета — его размеры, контуры, окраску. Одновременно ей надо было придать достаточную прочность и необхо­димую долговременному памятни­ку коррозионную стойкость. Не следовало забывать и об удоб­стве проведения последующих про­филактических работ.

   Понимая, что дело это непростое, генеральный конструктор ОКБ име­ни Ильюшина Г. В. Новорожилов особым приказом сформировал ре­ставрационную группу, которой предстояло создать самолет-памят­ник и установить его на территории ОКБ. При самом активном участии ветеранов все дружно взялись за восстановление        прославленного

штурмовика.

  Давая эскизы на те или иные детали самолета, технологи делали их посолиднее и попрочнее, чем для летающей машины, поскольку ве­совые ограничения отпали. Зато требования к внешним контурам и обводам агрегатов самолета были самыми жесткими. Как обычно в авиации, пользуясь так называе­мым теоретическим чертежом, вы­чертили плазы в натуральную ве­личину по основным сечениям кры­ла, фюзеляжа и оперения. Изготав­ливая шпангоуты для хвостовой ча­сти фюзеляжа (она стала уже не деревянной, а металлической), опыт­ные мастера подгоняли контуры де­талей по плазам, и все получилось точно. Бронекорпус пришлось кое-где подварить, заменить детали внут­реннего дюралевого набора. Был спроектирован совершенно новый узел крепления самолета к высоко­му пилону постамента. Расчеты прочности этого узла конструкторы вели с большим запасом, по нор­мам мостостроителей, учитывая возможность шквальных ветровых нагрузок. Так, в центроплане в районе центра тяжести самолета появились солидные стальные пли­ты, связавшие в один мощный узел лонжероны и бронекорпус.

  Еще в процессе изготовления на элементы конструкции наносили хи­мические и лакокрасочные антикор­розионные покрытия. Защитные со­ставы применяли и после ее сбор­ки, герметизировали щели, устано­вили дренажные устройства для удаления влаги, наконец, нанесли камуфляжную фронтовую окраску. Предусмотрели и такелажные узлы, за которые можно было зацепить стропы крана при установке штур­мовика на постамент, — ведь вес машины превысил 4 т.

   Памятник был открыт в торже­ственной обстановке 9 мая 1978 го­да.

После находки, сделанной в озе­ре у села Ракитного Белгородской области, ветераны Воронежского авиационного завода также решили собрать из обломков знаменитый «летающий танк». И тоже таким образом, чтобы он сразу отвечал требованиям устанавливаемого на открытом воздухе монумента. Но силовую схему воронежцы примени­ли иную, в виде креста из двух стальных балок коробчатого сече­ния. Одна из них проходила вдоль фюзеляжа, другая — по всему раз­маху крыльев, на месте задних лонжеронов. Крест дополняли пе­редние лонжероны крыльев, а так­же лонжероны стабилизатора и ки­ля, жестко связанные с продольной белкой.

Такая основа, создавая необходи­мую прочность, послужила еще и своеобразным стапелем, на котором реставраторы выполнили всю сбор­ку самолета. Пользуясь натурными плазами по сечениям крыла, фю­зеляжа и оперения, они изготовили из листового дюраля шпангоуты и нервюры, снабдив их отверстиями для надевания на силовые балки и крепежными уголками. Дюрале­вую обшивку, отформованную в изогнутых местах выколоткой, при­крепили к уголкам заклепками.

Воронежцы считают, что приме­ненный ими способ эффективнее — меньше расход материалов и затра­ты труда. Кстати, описание этого способа дано в книге ветерана за­вода А. Таллера «Ил-2 — само­лет и модель» (М., Изд-во ДОСААФ, 1978). Сооруженный таким обра­зом монумент можно видеть на площади Авиастроителей в Воро­неже, его открытие состоялось 9 мая 1979 года.

Годом позже штурмовик Ил-2, возрожденный   рабочими-судо­ремонтниками, был установлен в Новороссийске, на Малой земле. Но у этого памятника есть особен­ность — он воссоздан как музей­ный экспонат, то есть таким, каким его выпустил завод в годы Отечественной войны. При рестав­рации применены деревянные дета­ли, фанерная, а местами и матер­чатая обшивка. Антикоррозионной защитой реликвия не обеспечена. Для сохранения такого памятника, разумеется, необходим стеклянный павильон. Соорудить его должно было управление главного архитек­тора города, но свое обещание не выполнило до сих пор. В результа­те ценнейшему экспонату грозит уничтожение.

Насколько разнообразными могут быть цели и приемы реставрации боевых самолетов прошлых лет, свидетельствует история еще одного штурмовика. Работники кино по­просили, чтобы у одного из Илов был действующий мотор и чтобы самолет мог самостоятельно бегать по земле. К счастью, мотор АМ-38 второго «летающего танка» (заводской № 301060), извлеченного из болота Нивий мох под Новгородом, непло­хо сохранился. Большая часть дета­лей и узлов после переборки и чистки были признаны годными. Только некоторые элементы из на­ружной «обвязки» двигателя потре­бовали замены. Их нашли в мо­нинском музее ВВС. И тогда груп­па ветеранов моторного завода ожи­вила «старичка» АМ-38. На испы­тательном стенде, немного пока­призничав, он все же заработал. А над восстановлением самого самолета потрудился коллектив ОКБ имени Ильюшина.

Настал день, когда заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Со­ветского Союза Э. И. Кузнецов за­нял место в кабине машины, полу­чившей второе рождение. Прозвуча­ла забытая команда: «От винта!» Прогрев мотор, пилот под аплоди­сменты присутствующих вырулил на асфальтированную полосу. Са­молет развернулся и побежал по полосе, да так быстро, что неко­торым показалось, будто он взле­тел...

Как только штурмовик ожил, его пригласили сниматься сразу в двух фильмах: «Особо важное за­дание» и «Должен жить». А по окончании съемок самолет-боец по­ступил на вечное хранение в му­зей ВВС в подмосковном городе Монине."